Муриэль действительно наследник Роналдо. К сожалению
Андрей Клещенок – о ценности колумбийца.
Вдруг пропустили: Луис Муриэль улетел в МЛС.
Колумбиец не слишком стар, всего 32, но ранний побег вряд ли скажется на наследии. Он сказал все. Меньше, чем обещал, и точно меньше, чем ему было отмерено, но ровно столько, сколько мог. Есть игроки, в которых такой парадокс угадывается сразу.
Луис ему вполне соответствовал. Однажды он на три дня погряз в нехитром замкнутом цикле «поел-поспал», не прерываясь даже на простейшие физические упражнения, хотя был здоров и молод. В другой раз – в 21 год, – разозлил Гвидолина. Серьезный седой тренер перестал разговаривать с форвардом, отчаявшись привести его в форму адекватными мерами – и молчал до тех пор, пока Муриэль не сбросил 5 килограммов.
На тот момент очевидное внешнее и, как выяснилось позднее, внутреннее сходство уже обеспечили колумбийцу славу второго Роналдо. Его подружка, каким-то чудом залипнув на передачу о чемпионатах мира, увидела бразильца и запищала: «Этот игрок твой близнец!» Луис об этом не задумывался, хотя и фанател с детства. Но с определенного ракурса они и правда выглядели братьями.
Но дело было не в одной внешности. Десять лет подражания сформировали очень похожего нападающего. Лучо одинаково легко разгонялся с 0 до 100 и сбрасывал обратно, а в удары закладывал тот динамит, из-за которого вратари теряют доверие к перчаткам. Сходство казалось очевидным, и когда 20-летний форвард растерзал оборону «Интера», а ошарашенный Серсе Косми прокричал: «Так забивал Роналдо!», никто особо не протестовал. Сравнение звучало естественно. Удивляло только, почему до него не дошли раньше – скажем, после молодежного чемпионата мира, на котором Муриэль растерзал французскую оборону с Кулибали в самом центре.
В те добрые дни Мойес выпрашивал его на место постаревшего Руни, а Ди Натале пророчил превращение в феномен. Муриэль им не стал. Муриэль, первым сольным забегом заработавший ярлык ухудшенного клона Роналдо, его же путем и прошел – тоже ожидаемо, ведь он не из тех, кому хватит воли освободиться от однажды назначенного образа. Его талант сопротивлялся огранке. Луис ленился, обжорствовал, истязал себя болезненным самокопанием и низкой самооценкой. Оттого не оставил – и не оставил бы, – ничего цельного. Оттого не ощущается, что мы провожаем одного из самых талантливых форвардов поколения.
А он им, конечно, был. Если б в его жизни не случилась «Аталанта», доказать это было б сложнее – хотя бы из-за вечной переоцененности результата. Но нашелся тренер, ненадолго удержавший его бока и рефлексию в приемлемых рамках, и Луис несколько лет забивал как хотел. Он обвел с десяток вратарей, возродив древнюю магию. Прошил каблуком Меньяна. Использовал штрафной, чтобы оставить автограф на девятке «Сантьяго Бернабеу».
«Говорят, «Аталанта» ничего не выиграла, но если болельщики запомнили тебя – станешь бессмертным. Бывали чемпионы, у которых не сразу назовешь хотя бы одного игрока. А Лучо будут помнить всегда. Его гол «Милану» дороже любого трофея», – проводил колумбийца Джан Пьеро Гасперини.
Фантазия, которую он проявлял на острие, противостояла свихнувшейся на эффективности эпохе. Муриэль почти всегда делал то, что нельзя, что статистически редко реализуется – и в лучший год забивал чаще всех. В 2020-м он колотил каждые 69 минут. В следующем году сдал до 92 минут и 4-го места в топ-лигах, но все еще оставался самым приятным бомбардиром планеты. Никто не обновлял портфолио настолько последовательно. В его репертуаре было все: от обводящих парабол Дель Пьеро до дуэльных выпадов Роналдо.
В этом смысле колумбиец ценен безотносительно того, что обещал и что удалось. Луис будто пришел из времен, когда футболисты не высчитывали величину шанса, а просто делали, рождая шедевры благодаря непоколебимой вере в прекрасное. Он играл с мячом, а не вероятностью. Поэтому не давал гарантий, как великие завершители скептичной, нацеленной на статистику эры, но – и этим отличался от них, – создавал чувство опасности, даже когда стоял в центре поля.
То был не весь Муриэль – только слепок. Пожалуй, иначе и быть не могло, и его недосказанность следует принять как плату за красоту экспромтов: чем больше в игре тренерской автоматики, тем сложнее проявить стабильность в чем-то кроме однообразия. А Луис никогда не был серостью.
***